В преддверии оккультно-сатанинского беснования (кое ожидается завтра, на т. наз “день победы советского народа в великой отечественной войне 1941-45 гг.”), хотелось бы вспомнить об иной дате, воспоминаемой не так давно нашей верной братией по всей России. То очередная годовщина рождения Божией милостию последнего Местоблюстителя Западно-Римского Императорского Престола, Фюрера Христианской Европы – АДОЛЬФА ХИТЛЕРА.
В сем году память праведника пришлась на двунадесятый праздник святой Христовой Церкви – Входа Господня во Иерусалим. И это также неслучайно. Для чуткого сердца истинного христианина сие есть несомненный знак Божий о том, что “время близко”. Время Последней Битвы… Время последних жертв…
В этот день на территории некогда славного града, а ныне столицы антихристового государства – Москвы, в молельне Иосифо-Волоцкой общины ИПХ была отслужена Божественная Литургия празднику Входа Господня во Иерусалим с поминовением праведного Атаульфа Германского.
По свершении Литургии, пресвитером общины священноиереем Романом Бычковым была произнесена проповедь на сей день. В ней отец Роман, в частности, сказал:
«Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!
Было одно высказывание, принадлежащее Ницше, которое, наверное, более чем уместно повторить и произнести именно здесь, именно в нашем собрании, именно в день этого праздника и памяти того святого, ради свершения коей мы собрались с вами. Оно звучит следующим образом: «Нет ничего прекраснее того, чем погибнуть во имя безнадежного дела». Это абсолютно арио-христианское по духу и по смыслу своему высказывание, хоть и прозвучало из уст человека, который именовал себя “антихристианином”. Потому что дело Христово от дней Христовых и до дней наших является действительно “безнадежным”, с точки зрения мiра сего. Как Христос Спаситель, входящий ныне под торжественные крики “Осанна!” во Иерусалим, на видимом плане проиграл всё: люди, которые несколько дней назад называли Его царем Израилевым, кричали теперь с энтузиазмом: “Распни Его!”. Учитель был распят позорным образом на кресте, ученики рассеяны и таились непонятно где страха ради иудейского, и дело представлялось в высшей степени безнадежным, именно с точки зрения плоского, земного, ограниченного взгляда. Тем не менее, во дни видимого поражения первоначальной общины Христовой, когда Спаситель лежал во гробе, а апостолы были рассеяны и страха ради иудейска таились, совершались дивные и чудесные события: совершалось схождение во ад, разрушение дверей адовых, попрание преисподней, освобождение и изведение вовне томившихся там праведников. И точно так же и далее почти все великие свершения последователей Христа имели вид внешнего поражения и внутренней победы.
И тот великий святой, память коего мы совершаем, не является исключением в этом ряду. Его дело для внешнего взора также имело вид величайшего поражения, а для взора внутреннего – величайшего торжества и величайшей победы. Более того: собственно в Откровении сказано, что и дело последних христиан будет таким же “безнадежным” и таким же проигрышным, потому что сказано, что последнему Зверю, который явится из бездны, было дано иметь брань со святыми и победить их. То есть с нами – со святыми – Зверь будет иметь брань и победит нас. Наше дело в высшей степени “безнадежно”, и, тем не менее, нет ничего прекраснее, чем погибнуть во имя торжества этого безнадежного дела. И те события, которые прописаны в Апокалипсисе, не являются событиями однократного свершения. Апокалипсис не есть книга историческая; это книга – метаисторическая, поэтому то, что прописано там, оно уже совершалось от самых дней Христовых, и совершается в течение истории мiра, пока она длится (доколе Господу угодно продлевать дни мiра сего), и будет совершаться.
Точно так же, и Атаульф и его воинство, собранное под стягом Креста, имели брань со Зверем, и Зверю дано было победить их. Но они святы! Та же задача поставлена Богом и пред нами. Как сказано в Писании, этот Зверь получает рану от меча, и она затем у него исцеляется. Но, тем не менее, наша обязанность, наш прямой долг, прямое приказание и повеление Божие нам – нанести этому Зверю рану. Мы обязаны это сделать, пусть даже мы погибнем, пусть даже наше дело опять окажется безнадежным. Тем не менее, свят тот, кто нанесет Зверю рану, как нанес её святый праведный Атаульф. Свят тот, кто погибнет в этом безнадежном деле, ибо то, что безнадежно в очах мiра сего, преисполнено величайшей надежды за гранью этого мiра, который прейдет, и это совершенно непреложно. И по переходе этой огненной грани наше с вами поражение окажется величайшим нашим с вами триумфом. Точно так же, как поражение Спасителя явилось величайшим Его триумфом.
Точно так же, как поражение Адольфа является величайшим триумфом его.
Паки и паки, с праздником вас! Heil Hitler!».
Heil Hitler!... – вскинуты в ответ руки христиан...
После такого вдохновенного слова и крестоцелования опричной братией был тожественно пропет тропарь воспоминаемому праведнику, после чего радостно, с энтузиазмом была исполнена Horst Wessel Lied.
Праведному Атаульфу Германскому, тропарь, глас 4-й:
Залогохранителю Царства Последняго, /
предтече Страшнаго Пришествия Спасова, /
образ одушевлен Христа-Судии, / Атаульфе всехвальне. /
Моли Христа Бога, да споборает нам на враги наша /
и милость явит нам в День Судный.
P.S. Важно отметить, что память мучеников-героев Белой Борьбы не предается забвению Иосифо-Волоцкой общиной РКЦ ИПХ. Так 16 января с.г. в годовщину мученической кончины казачьих атаманов во главе с генералом П.Н. Красновым, по инициативе представителей казачьего народа, на месте упокоения праха мучеников на кладбище Донского монастыря отцом Романом был отслужен торжественный молебен Новомученику Петру Стратилату и иже с ним умученным. Вечная память всем, павшим за дело Христово!